«Ну что, живодер чертов!»: зоозащитники атакуют в соцсетях автора закона об эвтаназии бродячих собак Ивана Кочугурова

«Ну что, живодер чертов! Это подарок от всех собак, которым избрали смерть! Слава богу, бумеранг еще никто не отменял! Еще аукнется вам всем», — именно с таких сообщений в соцсетях начинается утро депутата Законодательного собрания Оренбургской области Ивана Кочугурова.

Он — автор законопроекта об эвтаназии бродячих собак, который пытаются оспорить в суде зоозащитники. Также Кочугуров предлагает ввести в законодательство термины «зоотерроризм» и «зооэкстремизм», и именно поэтому его бомбардируют проклятиями и угрозами. «Живодер чертов» — это еще цветочки: любители животных желают смерти как самому Ивану, так и его детям и, никого не стесняясь, публично оставляют такие комментарии в городских пабликах.

Кочугуров бьется во все двери: он уже обратился к главе СК РФ Александру Бастрыкину, генпрокурору Игорю Краснову, министру обороны РФ Андрею Белоусову и лидеру КПРФ Геннадию Зюганову. Он просит их обратить внимание на то, что зоозащитники публично призывают к нарушению законов, распространяют клевету и даже подстрекают к убийствам. Иван рассказал корреспонденту 56.RU, как он лично познакомился с оппонентами, что услышал от них в зале судебного заседания и почему ведет такую борьбу.

— Я хочу, чтобы всё дошло до Владимира Путина, чтобы таких организаций не было. Они же на самом деле как террористы: их не заботит судьба людей, своего народа, наших детей, их только волнует участь каких-то «блоховозов», — рассказывает Кочугуров.

Законопроект, который единогласно одобрили все присутствовавшие на заседании депутаты заксоба Оренбуржья, вступил в силу с 1 июля. Он будет действовать так: возвращать отловленных собак на прежнее место обитания больше не придется.

Зоозащитники сразу же перешли к активным действиям: они выиграли муниципальный тендер на отлов бродячих собак, но отказались их умерщвлять, назвав закон Кочугурова «преступным». Речь идет об АНО «Мы нашли вам друга». Контракт был заключен с организацией на 40 дней (до 8 августа), цена вопроса — 599 999 рублей. В скором времени мэрия Оренбурга объявит исполнителя нового контракта, но пока эвтаназия собак в регионе не применяется.

Дело в том, что зоозащитники, заручившись поддержкой московских юристов, обратились в Оренбургский областной суд с исковым заявлением о признании частично недействующим этого закона и утверждают, что его положения противоречат нормам федерального законодательства и нарушают их права как собственников домашних животных. На время рассмотрения иска эвтаназия приостановлена, и как раз на предварительном заседании Иван Кочугуров лицом к лицу столкнулся с оппонентами.

— Они приходили в суд по три-четыре человека. Увидели меня: «Здравствуйте, это вы — Иван Николаевич?» Да, говорю, я. Отошли в сторонку, сидели шушукались, но так, чтобы немного и я слышал: «Это он, это он, вот козел». Я приехал на заседание вместе с юристом от заксоба и представителем от правительства, а вот от их стороны заявленных московских юристов не было. Когда им дали слово, они выдали, что выскажут свою позицию только на основном заседании, но с собой непонятно зачем прихватили паспорта животных, хотя в законе речь идет только о безнадзорных. Ощущение было, что они пришли не в суд, а на рынок: перебивали постоянно, не особо реагировали на судью, которая их несколько раз останавливала. Но потом снова начиналось шушуканье, — говорит Кочугуров.

Самому депутату высказаться пока не дали, но во время выступления юриста он по-прежнему слышал оскорбления.

— Юрист выступает, и снова: «Вот какой козел». Голову поворачиваю — тишина. Как только мы закончили, начался настоящий птичий базар: «Да вы всё чушь несете, как так можно!». Судья прервала это и назначила заседание на 19 августа. А они говорят: «А у нас юристу неудобно в этот день, может, на 25-е?» Представляете? Они в суд пришли торговаться, для них это, похоже, как рынок: видимо, надоело на лавочках обсуждать наркоманов и проституток, решили, что теперь не пойдут в Росгаз или поликлинику, теперь пойдут в суд, — смеется Кочугуров.

После того как судья покинула зал заседания, «открылся портал в ад»: любители собак, ничуть не смущаясь журналистов, начали обвинять Ивана Кочугурова в воровстве.

— И тут понеслось: «Да ты, тварь, ты знаешь, что из-за тебя уже одну собаку усыпили? Да ты вообще вор, вы все там воры!» Спрашиваю: «Это вы меня сейчас вором назвали? Как ваша фамилия?» Отвечает: «Русская у меня фамилия!» Ну ладно, найти будет несложно. Дальше принесли лист на подпись, они все начали друг друга расталкивать, лезут слева, справа… Ощущение, что недалеко ушли от своих подопечных, натурально как стая: та гляди в глаза кинется, те с другой стороны окружают, — вспоминает Иван.

В коридоре суда конфликт разыгрался с новой силой. И здесь была затронута одна из самых больных тем не только для Кочугурова, но и для многих жителей Оренбургской области, переживавших трагедию на Кольцевой.

Именно об этом мальчике высказалась одна из зоозащитниц в коридоре:

— А мальчик ваш, мальчик ваш сам хорош был, понятно? Вот и получил, что заслужил. Мне лично не жалко этого мальчика. Я знаю, какой он был. Собаки лучше, чем люди! — прямо на камеру кричала женщина. Иван Кочугуров говорит, что ему стоило больших усилий не отреагировать на это резко.

— Понимаешь, для меня вот этот мальчишка… Я эту трагедию через себя очень серьезно пропустил. Представь, о чём он в последнюю минуту жизни думал, что кричал, кого звал на помощь? Очень тяжело. И тут какая-то… (депутат подбирал слова, пытаясь не назвать женщину нецензурно. — Прим. ред.) говорит такими словами про него? Я не ожидал, что сдержусь. Единственное, что сказал, что пока мои дети, пока наши дети в Оренбургской области в опасности из-за собак, мы не отступимся от своего. Я буду биться до последнего, просто чтобы мальчишка спал спокойно. Это уже дело принципа. Его честь буду отстаивать, хоть мы и не были знакомы, — рассказывает Кочугуров.

После того как видео со словами зоозащитницы попало в СМИ, по словам депутата, в городских пабликах о ней высказывались уже совсем по-другому.

— Оказывается, они стали в один голос говорить, что эту дамочку они знать не знают и вообще первый раз ее видят, а это всё — провокация! Это якобы мной всё спровоцировано, я ее подкупил и привел на заседание суда. Очень мерзкое ощущение, — говорит депутат.

Защитник животных Элла Игнат рассказала на своей страничке в социальных сетях свою позицию по поводу того, чего же добиваются ее сторонники:

— Мы очень надеемся, что всё будет хорошо, что мы добьемся справедливости и добро победит. Мы надеемся, что как бы наши враги ни планировали очередные провокации, мы выстоим и добьемся победы. В очередной раз ходили в суд, идет процесс обмена документами, всё идет своим ходом под чутким руководством наших юристов. В очередной раз хочу сказать, что проблема бездомных животных — это проблема социальная, и решать ее нужно цивилизованным путем. Мы надеемся, что наши власти в конце концов примут грамотное решение, которое обяжет жителей Оренбургской области гуманно подходить к животным, сострадать, кормить, и, наконец, сами власти устроят все пункты 498-го закона (в нем есть строки о строительстве приюта. — Прим. ред.). После этого люди поймут, что четвероногие друзья — братья наши меньшие, а не враги, — рассказала Элла Игнат

19 августа в Оренбургском областном суде пройдет первое заседание по иску зоозащитников (напомним, всё вышеперечисленное произошло на предварительном). Иван Кочугуров также собирается приехать в зал суда лично. На стороне защитников животных должны выступить юристы из Москвы, которые уже работали в нескольких регионах. Такие же нормы об эвтаназии, как в Оренбургской области, действуют на Алтае, Чукотке, в Якутии, ХМАО, Удмуртии, Бурятии, в Самарской, Магаданской и Астраханской областях.