Собирал бумажки с пробитой рукой. Вернувшийся с СВО доброволец остался без выплат под Новый год

Житель Читы, который в августе пошел добровольцем на спецоперацию и получил ранение, в госпитале обнаружил, что ему не перечисляли зарплату за три месяца, других выплат и лечения он тоже не получил, а просьбы о помощи, адресованные региональным властям, остались без ответа. Обо всём этом он рассказал нашим коллегам из «Чита.Ру».

— В августе, примерно за месяц до объявления частичной мобилизации, мы с несколькими друзьями отправились на спецоперацию. Нас из Читы было примерно семь человек, раскидали кого куда. Я проходил срочную службу в воздушно-десантных войсках и поэтому, когда пришел в военкомат, мне предложили идти в эти же войска. Так как ВДВ — это элита, и военно-учетная специальность у меня востребованная — механик-водитель, то идти в пехоту мне не хотелось. На выбор мне предложили ехать в Улан-Удэ или Уссурийск, где дислоцированы части ВДВ, и я выбрал Бурятию, потому что ближе и там у меня есть родня. По этой причине я не попал в добровольческие батальоны, которые формировались в Забайкалье.

На СВО я пробыл три месяца, в зоне боевых действий был без связи. Получил там ранение руки и отправился в госпиталь. Оттуда удалось связаться с родными и для меня был неприятный сюрприз: пока я был на СВО, Минобороны не платило мне зарплату. Я испытал настоящий шок, так как думал, что моя семья ни в чем не нуждается, пока я защищаю Родину. Военкомат в агитационных листовках обещал зарплату 200–300 тысяч рублей, но мне ничего не пришло.

После ранения мне дали отпуск, я поехал сначала в часть и там тоже столкнулся с неуважительным поведением. Нас даже не встретили. Речь не про то, что нас надо с фанфарами встречать как героев, а просто как своих сотрудников. Мне с ранением пришлось бегать по кабинетам, собирать бумажки, чтобы получить деньги.

За две недели с огромным трудом я смог выбить только часть своей зарплаты. Но, кроме выплат, есть еще ряд моментов: отпуск и лечение, в том числе санаторное, медицинская и психологическая реабилитация — этого нам тоже никто не предоставил.

Три миллиона рублей, которые обещают за ранение, я не получил. Так же, как и удостоверение ветерана. Кроме того, несколько человек обещали представить к наградам. Мне светит медаль не самая значительная — «За боевое отличие» — но я тем не менее не могу получить ее.

Мне дали отпуск до 15 января на лечение. Но лечения как такового и не было — руку загипсовали, забинтовали и всё. В госпитале мы занимались в основном документальными делами. В Чите я провел новогодние праздники с семьей, а недавно мне позвонили и сказали, что 12 января будет борт и мне надо возвращаться на СВО. Я отказался, так как у меня нет компенсации, лечения толком не было, гипс на мне до сих пор, и после его снятия нужно будет привести руку в порядок, так как мышцы ослабли.

Скрипя зубами, мне разрешили до 15 января остаться, а там я уже буду обязан возвращаться на СВО. При этом некоторые парни, с которыми я служу, отправляются до окончания отпуска.

Вот в такой атмосфере я открываю соцсети и вижу там две новости. В первой говорится, что губернатор ездил на СВО поддерживать забайкальцев. Скорее всего, он встречался с мобилизованными. У них, я подозреваю, больше привилегий по сравнению с добровольцами. Они первые два месяца не едут на спецоперацию, находятся в частях, должны учиться, но нередко пьют алкоголь. Хотя зарплату им платят, в том числе разовую выплату от губернатора.

Мне уже некоторые говорили: зря пошел добровольцем, так как мобилизованные и в зоне боевых действий не были, и денег получили. А я, дурак, со своим патриотизмом поперся вперед всех. Но я состою в «Единой России», в «Молодой гвардии», в «Союзе Десантников России».

Во второй новости было написано про награждение забайкальцев, которые вернулись с СВО. Мы с друзьями тоже вернулись с ранениями — у меня осколочное ранение руки с переломом и контузией, у кого-то нет ноги, у кого контузия, у кого что. Но мы почему-то не в этих списках награжденных. И не можем получить не только медали, а положенные выплаты вынуждены выбивать.

В праздники я водил детей на площадь, там везде надписи СВО, буквы Z и V, солдатики ледяные. Это всё здорово, но было бы неплохо тем, кто вернулся, элементарно с лечением помочь, с выплатой зарплаты. Нам не надо дифирамбов, но медали-то мы заработали, пусть нам их дадут.

Я эти новости почитал… У меня, может, и накипело. Я не отрицаю, что мы с боевых действий возвращаемся на стрессе, на эмоциях. Я написал [губернатору Александру] Осипову в Instagram (соцсеть принадлежит копании Meta, деятельность которой запрещена в РФ) и во «ВКонтакте», но ответа не получил ни там, ни там. Хотя, несмотря на эмоции, писал корректно, без оскорблений.

В Instagram (соцсеть принадлежит копании Meta, деятельность которой запрещена в РФ) я потом увидел, что аккаунт неактивен. Но сообщения мои были прочитаны. Во «ВКонтакте» губернатору просто так написать нельзя, но я при заявке в друзья оставил сообщение.

Позвонил также в администрацию губернатора, хотел попасть к нему на прием, чтобы свою позицию высказать, рассказать о проблемах военнослужащих, так как я такой не один. Но мне сказали, что губернатор сам не может, а могут только определенные сотрудники, которые связаны с этими вопросами.

Некоторые наши парни уехали уже 3 января. Некоторые находятся в части, тоже ждут отправки.

***

Комментируя слова военнослужащего, пресс-секретарь губернатора Забайкалья Любовь Чистякова сообщила, что Instagram (соцсеть принадлежит копании Meta, деятельность которой запрещена в РФ) Осипова не ведется с марта 2022 года, о чем сообщается в последнем посте. Возможность отправить сообщение Осипову во «ВКонтакте» закрыта для всех.

Руководитель пресс-службы правительства Забайкальского края Роман Шадрин, комментируя ситуацию, заявил, что в ней нужно разобраться и попросил контакт военнослужащего.

Он также отметил, что добровольцы из батальона Даурский получили абсолютно все причитающиеся выплаты.